Черно-белое счастье.

Мы выходим на крыльцо покурить, и я застываю, разинув рот от непривычности мира. Глаз тащится, заметив мою реакцию. Оказывается, весь день, пока мы увлеченно пили, сидя у него дома, на улице шел снег. Теперь вся округа засыпана полуметровым слоем черно-белых кристаллов, разрисованных причудливыми розовыми узорами в свете заходящего солнца. Совершенно безумное зрелище.

Минуту я раздумываю, не пора ли мне к психиатру, но, взглянув на Глаза, понимаю, что он видит все то же самое, и при этом нисколько не озабочен фантастичностью окружающего пейзажа. Его явно больше занимает мой очумелый вид. Глаз потешается надо мной, будто главное чудо природы здесь - это я. Наконец, он устает прикалываться и выдает объяснение.

В здешних краях не принято удивляться двухцветному снегу. Из-за обилия открытых карьеров, в воздухе постоянно висит угольная пыль, раскрашивающая осадки в необычный цвет. Летом здесь идет черный дождь, ну а зимой - такой же черный снег. Кого-то это, может быть, и может удивить, особенно, если видеть такое впервые, но местные давно уже привыкли, и им наплевать. А Глаз, так и вообще, делает вид, что не знает, будто снег - белый. Типа, он его таким никогда не видел.

За полчаса мы легко накатываем полагающиеся три снежных кома, и строим из них бабу. Ни метлы ни морковки у нас нет, и Глаз ограничивается тем, что, прикурив сигарету, втыкает ее туда, где по его мнению должна быть пасть. Получается дикое пугало - черный безглазый и безносый снеговик, смолящий Camel. К тому же безрукий. Дети, будете много курить, станете такими же уродами.

Созидание снежных жизненных форм - труд нелегкий, заставляющий попотеть. Мне становится жарко. Забыв об особенности местных осадков, я нагибаюсь, зачерпываю горсть кристаллов и умываюсь ими. Глаз оглядывается и тут же принимается безудержно хохотать, повалившись в снег негрочучелу под ноги.

-- В чем дело? -- начинаю было я, но тут же осознаю, в чем, собственно. Угольная пыль скрипит на зубах, вгрызается в кожу лица.
-- Встань рядом с этим, -- кивает на снеговика Глаз, давясь от смеха. -- Самое тебе место. Вы будете парочкой африканских чудищ, собирающихся на охоту за крокодилами.
-- Сам ты африканское чудище. -- огрызаюсь я, яростно отплевываясь, и толкаю на него своего черномордого брата.

Увернуться Глаз не успевает, но, перед тем как сгинуть в снежной лавине, он умудряется вцепиться в меня, и втащить в нее вслед за собой. А потом, едва вынырнув из сугроба, тут же набивает мне снега за шиворот. Радостно смеясь, отвечаю ему взаимностью. И огребаю новую порцию прямо в лицо. И снова за шиворот. И опять в лицо.

Мы возимся еще какое-то время, в течение которого достается и мне, и Глазу, а затем, мокрые и счастливые, возвращаемся в дом. Чтобы под видом профилактики воспаления легких упиться до бесчувствия местным ядерным самогоном.